Публикации

Церемонии Закрытия Олимпиад

Главное, не испортить все каким-нибудь ненужным вопросом. Не испортить праздник, как не испохабить изысканное послевкусие жевательной резинкой. Идешь после церемонии закрытия чего-либо и думаешь, как бы ничего не испортить. Не подумать какую-нибудь гадость, не сказать лишнего. Удивительное ощущение. Сравнимое ну разве что с самой одухотворенной близостью на свете — близостью по любви. И вот все случилось, все произошло, и именно так, как ты ожидал, но чуть-чуть лучше, потому что ты еще можешь удивляться, потому что ты живой человек, потому что там, на другой стороне близости работают профессионалы. Это я уже опять о церемонии закрытия. И самое главное, что работают они с душой, с настроением, с той же любовью, что из профессионалов превращает их обратно в партнеров по настроению.

Закрытие — это праздник. Но праздник без натуги и лишнего протокола. Ну что там, флаг опустить, да факел потушить. Объявить игры закрытыми, да поприветствовать следующий город, а затем — дискотека. Впрочем, даже эти немногие формальности нужно еще уметь соблюсти, а сделать это желательно как можно оригинальнее. Еще в девятнадцатом веке награждение победителей производили в день закрытия, потом эту процедуру перестали откладывать до последнего момента. Кстати, только в Риме у спортсменов появилась возможность пройтись с медалями на шее, ведь до 60-го года их не вешали на шею, а выдавали в коробочке.

Прежде всего, о соблюдении формальностей и пользе продуманной режиссуры. Еще в начале прошлого века в Хельсинки закрытие было не просто неотрепетированным, а по-настоящему хаотичным действием. Например, чисто юридически те игры можно до сих пор считать не закрытыми, потому что тогдашний президент Международного Олимпийского Комитета Юханес Зигфрид Эдстрем не только оставил текст выступления в отеле и произнес поэтому импровизированную речь, но и не сказал самого главного, то есть, игры не закрыл.

Американский прыгун в воду Харри Присти, участвовавший в играх двадцатого года в Антверпен после церемонии закрытия олимпийский флаг благополучно прикарманил. Интересно, что он таки его вернул, но через восемьдесят в руки Хуана Антонио Самаранча.

Отступить от протокола иногда нужно и даже полезно. Например, раньше на церемонию закрытия спортсмены выходили, как и на открытие — по странам. Олимпиада в Мельбурне стала родительницей новой традиции. Еще один президент МОК Эйвери Брендедж настоял на том, чтобы хоть как-нибудь стереть национальную разрозненность спортсменов, участвующих в играх. Получилось довольно-таки символично: начинают они игры по странам, а завершают в одном порыве, одной олимпийской семьей. Именно благодаря усилиям Брендеджа подсчет олимпийских медалей по сборным называют неофициальным командным зачетом.

Иногда с национальностью в олимпийском комитете даже перегибали палку. Было однажды предложение вместо национальных гимнов играть олимпийский и флаг поднимать тоже олимпийский. До этого, как вы понимаете, не дошло, но политика по-своему отомстила олимпийскому движению за это пагубное желание.

Во-первых, еще в тридцать шестом году гитлеровская Олимпиада, несмотря на выдающиеся достижения и красивые победы, все-таки была очень сильным пропагандистским оружием в руках третьего рейха. Церемония закрытия, может быть, и была красивой, но все что от неё осталось в фильме Ленни Рифеншталь — это довольно-таки мрачные пляски в темноте и фашистский набат, призывающий сами знаете к чему.

Кстати, присутствие Гитлера на стадионе никто не склонен недооценивать и в спортивном плане. Каждый раз, личность лидера, каким бы он ни был, заставляет спортсменов улучшать собственные рекорды. Но на церемонии закрытия в последнее время даже короли уже стараются не брать на себя эмоциональный настрой публики, сваливая все на артистов. Впрочем, это надо постараться, чтобы о тебе вспоминали хорошо, как например о Хуане Карлосе II. Нашим из ЦК, запрятавшимся в ложу для почетных, такое и не снилось.

Однако, я не о политике, а о режиссуре. Например, в Мельбурне Олимпиаду провожали медленно и грустно, как будто она заболела. Тогда еще никто не догадывался, что следующие игры будут неполноценными из-за бойкота, но уже почему-то грустили. Одно слово, канадцы.

Американские проводы огня и флага всегда были довольно-таки оптимистичными. В Лос-Анджелесе, где так и не выступили российские спортсмены, на стадионе была устроена довольная возня. Все куда-то бежали, что символизировало, видимо, окончательный и бесповоротный энергетический катарсис.

В Атланте белые пугала сигнализировали гуттаперчевыми руками про всему стадиону, а американское телевидение пронизывало всю церемонию насквозь, так что счастливчики на стадионе и телезрители получали максимум видео-шоу. Мэр Сиднея так радостно размахивал олимпийским флагом, что было ясно, Австралия готова к приему лучшей Олимпиады в истории.

Четыре года спустя, он им точно также махал, прежде чем отдать в руки афинского городского головы. В сценарии австралийцев церемония закрытия окончательно превратилась в праздничный концерт. Можно сказать, что впервые креативщики задумались о том, как еще можно погасить олимпийский огонь, кроме как примитивно перекрыть газ. До последнего момента в тайне оставался реактивный самолет. Он прилетел так быстро, что никто ничего не понял. Но концерт был, что надо.

Мы же все равно вспоминаем восьмидесятый. И никакая жвачка нам не испортит то незабываемое послевкусие, ту первую и пока единственную любовь. Это было не делом техники, а человеческим фактором. Удивительный экран из солдат с флажками — это как египетская пирамида. Чудо, которое никто и не собирается повторить, потому что оно слишком громоздкое. Звучало Лебединое озеро. От него привычно бежали мурашки по телу, несмотря на довольно-таки упрощенный визуальный ряд. Но слеза пошла позже. Он появился так неожиданно и так обыденно. Прятался в подтрибунном помещении, где только самые прозорливые могли предположить, что в их руках вполне нарицательный персонаж. Не знаю, какой символ, какого закрытия еще вспоминают так, как его — олимпийского Мишку. Про его приземление еще будут придумывать легенды, рассказывать небылицы, но что бы там ни произошло, все это может только испортить впечатление. А это самое главное, ничего не испортить после такой замечательной близости. Пожалуй, единственной навек.

Все материалы раздела «Сюжеты»



И снова навигация

© 2007 Василий Соловьев. Все права защищены.

Создание сайта — Элкос