Публикации

Заметки к Афинам. Микис Теодоракис

Открытие Зимней Олимпиады в Солт-Лейк-Сити привело греческого композитора Микиса Теодоракиса в полное расстройство. Не как композитора, а как извечного борца за правду. За неё он прошел пытки нескольких поколений фашистов, за неё его сажали, ссылали и высылали. Он никогда не отступал от своих принципов, и вот опять американцы его оскорбили.

Открытие Зимней Олимпиады проходило в том числе под музыку Теодоракиса. Его «Канто Олимпико» прозвучала слишком отчетливо, чтобы не быть услышанной во всем мире. Но имя великого грека не было указано в журналистском проспекте. «Меня забыли намеренно», — заявил Микис Теодоракис. У него не было сомнений, что его имя намеренно умолчали из-за его антиамериканских выступлений против войны в Афганистане, против заключения Слободана Милошевича, из-за всей его жизни, связанной с народным антиамериканским движением Греции.

Зато за все вышесказанное Теодоракиса любили в Москве. В той, коммунистической. А может, и в этой. Он ведь не весь тоталитаризм не любил, а только проамериканский. «Аполитического искусства не существует, — говорил композитор. — Даже самые аполитичные шлягеры американских и американизированных идолов делают политику. Они уводят людей от реальных жизненных проблем». Надо действовать сейчас, ведь борьба за культуру — это борьба за сохранение мира».

Само происхождение Теодоракиса сделало его таким. Он родился в семье критского грека и турчанки, которым была нипочем многовековая вражда между их народами. 29 июля 1925 Микис появился на свет и почему-то сразу стал певцом. Он слушал музыку, учился ей, сам организовал хор, с которым дал свой первый в жизни концерт уже в семнадцатилетнем возрасте.

Но его учеба в афинской и парижской консерваториях, его симфонические произведения, его премии и золотые медали — это лишь партитура. Либретто — в нем драматизм. Он сражался против оккупантов во время Второй Мировой, и его сажали и пытали. Он боролся против полковников Хунты, и только отчаянное вмешательство Шостаковича и Бернстайна заменило заключение ссылкой. Он вернулся в свободную Грецию и был и депутатом, и министром, но только чтобы продолжать бороться.

И все же его симфоническая музыка звучала в кинофильмах, а его песни Эллады пела вся Греция не по политическим причинам, но в какой-то мере благодаря им. Кто еще мог так заставить творца страдать, как ни его тюремщики? Видимо, она и вправду сильна эта музыка, если её всерьез запрещали исполнять. А угнетатели всегда найдутся, чтобы назло им написать что-нибудь особенно талантливое.

Все материалы раздела «Сюжеты»



И снова навигация

© 2007 Василий Соловьев. Все права защищены.

Создание сайта — Элкос