Биография
Воспоминания Сергея Преображенского. Глава 13
Поездка на родину
Спустя много лет, как я уже рассказывал, мы с Ритой побывали в этих милых и дорогих моему сердцу местах. Я с трепетом узнавал знакомое. Узнал школу в Жуликовке, узнал дом, где мы жили, контору, где работал отец, и где я прятался за печкой, провалившись в прорубь. Кажется, не так уж много перемен, но всё такое маленькое, жалкое. А мне тогда казалось всё большим, значительным.
Коснулась Петровского и «цивилизация» – возле лесничества построено и работает кафе, продающее «бормотуху». Возле валяются пьяные. Всё как у людей.
Но что меня более всего поразило, так это то, что могучего, многоводного, стремительного, описанного в романах, воспетого в песнях, знаменитого притока Дона – Хопра теперь нет. Есть болотистая почва, лужи по его бывшему руслу, есть обрывистые берега, а самого Хопра нет. Весь вычерпали на полив! Высох из-за того, что вырубили леса. Теперь уже тамбовских лесов нет – нет дремучих и бесконечных боров. Есть только редкие посадки дубков, которые еще не набрали силу.
Как можно за такой короткий срок, всего за полвека, уничтожить всё, что создавалось столетиями? Да здравствует кафе в селе Петровском!
Решение проведать родные места созревало постепенно, и вот, в один прекрасный день мы решились. Выехали мимо Ленинских горок по Калужскому шоссе и устремились на юг. Дорога только что построена, про нее мало кто знает, поэтому пустынна. Так мы докатили до Борисоглебска, где я с удовольствием узнал дом, в котором мы жили, контору лесничества. Посетили рынок, ресторан. К вечеру поехали в Малые Алабухи. Быстро стало темнеть. Когда добрались до места, темнота навалилась кромешная. Почти наощупь пробираюсь на машине. Каким-то подсознательным чувством руководствуюсь, поворачиваю туда, сюда. Хотя прошло более 55 лет после моего пребывания в этих местах, дорог по-прежнему нет. Как были пыльные большаки, так и остались. После дождя движение останавливается, потому что двигаться в раскисшем черноземе нет никакой возможности – танки застревают.
Наконец мне словно в сердце кольнуло. Я затормозил и сказал: где-то здесь! Быстро постелили постель в машине и легли спать. Рано утром просыпаюсь. Выглянул в окно: вот он, дом моего дедушки, дом, где родился я, где родился мой отец и его восемнадцать братьев и сестер. Вот он, колодец, откуда брали воду мои предки в течение многих лет жизни. Этот дом был тогда окружен огромным богатейшим садом с сотнями сортов различных фруктовых деревьев, от груши-бессемянки, нежной и наливной, не подлежащей транспортировке, назначенной на немедленное поедание, до знаменитой антоновки, запах яблок которой преследует человека за сотни метров, чье назначение лежать и сохраняться долгие месяцы, после Нового года, ближе к весне радовать человека своим божественным вкусом и тонким ароматом. Говорят, таких антоновок теперь нет, есть крупные тяжелые, рыхлые плоды почти без запаха, называемые антоновками четырехсотграммовками мичуринскими.
Голо вокруг дедушкиного дома. Нет сотни ульев, которые стояли в отдалении, принимая приношения миллионов пчел-тружениц, накапливая в своих чревах душистый, ни с чем не сравнимый мед. Дедовский дом невысок, приземист, он как бы распластался по земле. Но и не мал, ведь десятки людей там обитали. Служит он людям и теперь – там расположена школа продленного дня. Внутренние стены выломаны, стоят парты. Снаружи он оштукатурен, как принято в этих местах.
Раньше невдалеке стояла красавица-церковь, ведь дом священника, церковь и кладбище были рядом. Теперь церкви нет. Великим трудом, примерным упорством разрушили прекрасное строение давнего века, сровняли с землей! На этом успокоились. Больше в Малых Алабухах нет ни одного строения, которое бы превосходило дом дедушки.
В этом доме останавливался знаменитый молдавский революционер, легендарный Котовский. Красавец-богатырь очаровал матушку Наталью своим вниманием, воспитанностью, интеллигентностью. Когда она жила у нас в Петровском, любила рассказывать, как тот по утрам делал гимнастику, боролся со своими подчиненными прямо на снегу, затем брился и опрыскивал себя одеколоном!
По вечерам Григорий Котовский и отец Владимир беседовали за самоваром за жизнь. Умен был полководец, но не менее мудр был и наш служитель культа. Котовский проводил операции по ликвидации банд атамана Антонова, этим и объяснялось его присутствие в Малых Алабухах. Лучше дома не было, вот он и разместился у дедушки.
А в бывшей гимназии, построенной отцом Владимиром на собственные деньги, двухэтажном здании из желтоватого кирпича теперь расположилась школа-десятилетка.
Когда мы вышли из машины, то остановили прохожего, пожилого мужчину. Представились ему работниками музея Советской Армии, собирающими материалы по разгрому антоновщины и прочих банд. Мужик стал с удовольствием рассказывать о тех временах, об отце Владимире. Ему тогда было десять лет, и он очень многое помнил. Так восторженно говорил о деде, о его прямо революционных делах, о его заботе о земляках, о роли, которую он играл в жизни этого села, что мне, его потомку, было очень приятно и грудь наполняла гордость за деда.
Следующая глава →
Все материалы раздела «Родные и близкие»
