Биография

Воспоминания Сергея Преображенского. Глава 14

Петровское (продолжение)

В Петровском наша семья жила безбедно, хотя вокруг наступал голод. У нас всё было свое, ничего покупного. Своя мука, своя картошка, свои овощи, свое сало, свои куры и т.д.

Недаром моя молодая мать – ей всего-то было лет 25-26 – горбатилась с огромным хозяйством. Ведь только подумать: выпускница епархиального училища, готовящего будущих жен для духовенства высшего класса, изучавшая языки, правила высшего тона, умевшая вести себя в различных ситуациях в обществе, поддерживать разговор на любую тему, встает с солнцем, заваривает всякое варево для свиньи и прочей живности, кормит и доит корову-кормилицу – словом целый день крутится по хозяйству, как заправская работница-крестьянка.

А рядом в колхозе Петровском, всего в нескольких шагах от нас, уже дозревали плоды коллективизации. Некормленый скот частично передох. Отощавшие, покрытые коростой, согнанные в одно место лошади были неспособны ни пахать, ни возить.

А тут еще засуха. Сгорел урожай. Начался голод. Люди ели хлеб с корой и соломой. Пухли с голоду. Умирали десятками. За работу в колхозе не получали ничего, выработанные трудодни отмечались только палочками в ведомости. Шел 1932 год.

Самые предприимчивые вылавливали в Хопре ракушки и ели их. Это были мидии, деликатес, но деревенским жителям поедание ракушек казалось таким же ужасным, как и каннибализм.

Меня удивляла моя мать – не тогда, а сейчас, когда я, оглядываясь на то время, вспоминаю её жизнь. Намаявшись днем с хозяйством, вечера она проводила с подружкой, женой счетовода лесничества Максима Ивановича. Это была такая же молодая женщина, но перед ней моя мать была просто кладезем науки. Действительно, она много видела, многое испытала. И вот на вечер две труженицы становились модницами. Дома у нас кроили и шили шляпки, изобретая фасоны.

Надо сказать, что выйти в деревне в шляпке в то время было равносильно тому, чтобы сейчас обнаженному пройтись по улице Горького. Но маму это не останавливало. (Она никогда в жизни не надела деревенского платка на голову, всегда ходила только в шляпках). Правда, в то давнее время и ходить-то ей некуда было.

Помню, как бабушка Наталья жила у нас некоторое время. Суровая и строгая старуха. Бывало, обижу я сестренку, или еще что-нибудь сделаю неположенное, мать не обращает внимания, а бабушка зашипит, как гусь и ущипнет до боли своими сухими руками. Не помню, чтобы она ела, но зато всё время представляю её за столом у самовара. Пила она чай не чашками, и не стаканами – самоварами! Пила не с сахаром, а если с сахаром, то с малюсеньким кусочком на весь самовар. Но любимым её чаепитием было чаепитие с селедкой! С маленьким кусочком селедки весь самовар!

Бабушке шел уже семьдесят пятый год. Дедушка умер в 75 лет, и когда у нее подошла эта дата, стала спокойно, не торопясь и не суетясь, собираться на тот свет. Не было у нее никаких болезней. Прощаясь, объезжала всех своих оставшихся в живых детей. У каждого погостит немного, и едет дальше. Смерть застала её у тети Елены – любимой дочери. Успела всех объехать, попрощаться, и умерла в 75 лет.

Еще одно несчастье посетило нашу семью в Петровском. Тяжело заболела Неонила. Оказалось, что эта болезнь еще страшнее, чем была у Наталии – менингит! Это сейчас можно встретить немало людей, переболевших менингитом – спасают антибиотики, пенициллин. А в то время ничего этого не было, нужно было надеяться на бога.

Менингит – это воспаление оболочки мозга. Образуется гной, жидкость давит на мозг. Страшные головные боли. Спасения нет. Если в то время человек вылечивался, вернее переносил эту болезнь, то оставался идиотом на всю жизнь.

Увезли мою сестренку в Борисоглебск, к самому лучшему врачу города Желандрову. Сколько сала и всякой снеди мы перевозили доктору, всё напрасно. Спустя некоторое время Нилочка умерла, не приходя в сознание.

Мать долгое время нападала на меня, считая, что я был виноват в болезни сестры. Как-то играли мы, и она упала навзничь. Вскоре заболела. Но это просто стечение обстоятельств. Виновник болезни – вирус, микроб, а не удар. А то болели бы все менингитом от каждого удара по голове.

Мать убивалась, но не так страшно, как в первый раз, когда умерла Наталья. Похоронили Нилочку на кладбище напротив дома, где жили Преображенские – отец Александр и Лариса с детьми.

Следующая глава →

Все материалы раздела «Родные и близкие»