Биография
Воспоминания Сергея Преображенского. Глава 20
На катке
Недаром я упомянул стадион. Это сейчас есть множество площадок, стадионов, бассейнов, дворцов и т.д., а тогда стадион в центре города был большим счастьем для молодежи. И если не самому поиграть, то хоть посмотреть, как играют и бегают другие. Зимой этот стадион заливался и становился прекрасным катком. Вот о происшествии на этом катке я и хочу рассказать.
Ленинградцы имеют немало катков в городе, и встретить местного жителя, не умеющего кататься на коньках – большая редкость. Этот спорт популярен здесь с еще дореволюционных времен. Другое дело мы – дикари, приехавшие их Центральной черноземной области. О каких коньках там может идти речь, о каком катке?
Я, мальчишка, быстро научился бегать на коньках. Правда, никогда не достигал высокого уровня искусства, но всё же из общего строя не выделялся. Катался как все.
И вот однажды, мать, соблазненная рассказами своих сестер и подруг из чертежного бюро, отлично катавшихся на коньках, решила пойти на каток.
Мы все сообща надели и закрепили, как положено, ботинки с коньками ей на ногах. Но едва вывели её на лед, как её не тренированные мышцы голени не выдержали, и коньки вывернулись в разные стороны, словно их силой выкрутили наружу. На этих культяпках добралась она, поддерживаемая со всех сторон мною и сестрами, до моста, пересекающего беговую дорожку. Мост высокий, горбатый, перешагнул через дорожку вместе с перилами. Сима, навалившись на перила моста вцепилась в них мертвой хваткой: оторвать побелевшие пальцы не представлялось возможным.
Всё большее количество любопытных стало придерживать свой стремительный бег на коньках и подавать советы. Я, воспользовавшись паузой, укатил на другой конец катка. Там стояли хоккейные ворота, где мы часто играли в различные игры.
Я думал, что мать не решится оторваться от перил моста и так и останется висеть, ухватившись за него. Но я не учел характера и воли своей родительницы. Она правдами и неправдами перебралась через горб моста, спустилась вниз на поле и направилась к другим хоккейным воротам, противоположным тем, вокруг которых мы катались.
Проносящийся мимо меня конькобежец бросил:
— Твоя мать ползет!
Почувствовав тревогу, я помчался к мосту через беговую дорожку, где несколько минут назад оставил свою мать. Но там её не было.
Укутанная в пальто (мы предвидели возможности падения и, поэтому, наличие пальто не считали излишним), Сима переползала на четвереньках расстояние от моста к хоккейным воротам. Сестры и знакомые катались вокруг нее. Все их попытки поддержать её и поставить на ноги ликвидировались в самом начале. Молниеносными и неожиданными выпадами вооруженных коньками ног она молниеносно выбивала опору у помогающего, и оба летели на лед. Причем легче было Симе, одетой в зимнее пальто.
Большинство катающихся с интересом сгруппировались вокруг. Кто подавал советы, кто заключал пари, когда она, наконец, достигнет ворот, и достигнет ли вообще?
Но они не знали её характера. Сима доползла! И тут-то началось самое замечательное, к которому предыдущее было только прологом. Сима ухватилась за верхнюю планку: как ей это удалось, просто уму непостижимо!
И вот постепенно, сантиметр за сантиметром подтягивается она к верхней перекладине, слегка выпрямляется, становится на коньки. Секунда, другая – вдруг неожиданным, как выстрел, выпадом её ноги делают выброс назад. Она повисает на руках, и вот все сначала: сантиметр за сантиметром она подтягивает тело и ноги, выпрямляется – и вновь молниеносный взбрык ногами, на этот раз вглубь ворот. И так повторялось снова, причем, выпадов дважды в одном и направлении было крайне мало, поэтому многочисленные зрители пытались угадать, куда последует очередной и держались в стороне.
Мы решили подождать, когда народ начнет расходиться, и до поры не вмешиваться. Но зрителей не обманешь: не каждый день выпадает такое зрелище. Ради этого и померзнуть можно. Долго не расходились.
Следующая глава →
Все материалы раздела «Родные и близкие»
